Выражение
"потемкинские деревни" означает "нечто, специально устроенное для
создания ложного впечатления видимого благополучия, скрывающего истинное
положение". Но действительно ли князь Потемкин поступал таким образом
во время визита Екатерины Великой в Крым? Современные историки считают,
что нет — если он и обманул императрицу, то самую малость.
Словосочетание "потемкинские деревни" или по-французски villages Potemkine
давно уже стало фразеологическим выражением и не только в этих двух, но
и во многих других языках мира. Так, Википедия дает значение этой
идиомы не только на украинском и грузинском, но на японском, персидском и
даже на искусственном языке — эсперанто. Точно также, как искусственным
оказался сам вымысел о деревнях якобы выстроенных по указанию князя
Потемкина вдоль маршрута Екатерины Великой во время ее поездки в 1787
году в Новороссию и Крым.
"Словарь современного русского
литературного языка" трактует выражение "потемкинские деревни" как нечто
"специально устроенное для создания ложного впечатления видимого,
показного благополучия, скрывающего истинное положение, состояние
чего-либо". Но самое поразительное, что вымысел подается как вполне
реальный исторический факт: "Выражение возникло после того, как князь Г.
А. Потемкин при посещении Крыма Екатериной II установил на пути
следования императрицы декоративные подобия селений, чтобы убедить ее в
успехах своей деятельности".
Казалось бы, ничего для нас нового,
сколько раз убеждались на собственном опыте, как перед приездом
очередной начальственной шишки возводятся строения и ремонтируются
дороги, а в армии так и вовсе заставляли зеленой краской травку на
газонах красить. Почему же не могли по приказу фаворита императрицы одно
и то же стадо скота перегонять ночью на другое место, а мешки в
воинских магазинах наполнить доверху песком вместо товара? Начнем по
порядку.
Пуще
всего в распространении слухов о Потемкинском "изобретении" порезвились
хулители светлейшего князя Потемкина: среди них как иностранцы —
секретарь саксонского посольства Георг Адольф Вильгельм фон Гельбиг,
действительный статский советник и шведский шпион Иоанн-Альберт
Эренстрем, так и наши государственные мужи — князь Михаил Михайлович
Щербатов, граф Петр Александрович Румянцев и выходец из украинской
казацкой старшины, секретарь императрицы Александр Андреевич Безбородко.
Щербатов просто испытывал неприязнь к любым "прожектам" Екатерины и
Потемкина. Генерал-губернатор Малороссии Румянцев был соперником
фаворита, которому было вверено новороссийское наместничество. Канцлер
Безбородко всегда находился в оппозиции к Светлейшему князю Григорию
Александровичу Потемкину.
"Разбор источников не оставляет
сомнений, что мысль о "потемкинских деревнях" возникла за несколько
месяцев до того, как Екатерина II ступила на новоприобретенные
российские земли. Миф предварял реальность, и в этом нет никакого
парадокса, если учитывать атмосферу соперничества, наговоров и взаимной
ненависти, в которой жил петербургский высший свет. О том, что ее
ожидает лицезрение размалеванных декораций, а не долговременных
построек, царице твердили еще в Петербурге. Еще оживленнее разговоры о
непременной мистификации стали в Киеве, и Екатерина II вполне серьезно к
ним прислушивалась", — писал советский и русский филолог и культуролог,
академик РАН Александр Михайлович Панченко.
Наверное, пищу для недоброжелателей
Светлейшего могли подать собственные чудачества Потемкина. Например,
история с амазонской ротой.
Как-то незадолго до путешествия в
Новороссию и Крым Потемкин имел беседу с императрицей, в которой
"выхвалял храбрость греков и даже жен их". Екатерина усомнилась, и
Потемкин обещал представить доказательства в Тавриде, как тогда
именовали Крымский полуостров. Ранней весной в Балаклавский греческий
полк поскакал от фаворита курьер с предписанием "непременно устроить
амазонскую роту из вооруженных женщин". Ее командиром сделали жену
ротного капитана Елену Сарданову и собрали "под ее начальство сто дам",
вооружив их ружьями с тремя холостыми патронами.
Недалеко от Балаклавы российская
императрица в сопровождении императора Священной Римской империи Иосифа
II делала смотр амазонкам, одетых в "юпки из малинового бархата, обшитые
золотым галуном и золотою бахромою, курточки зеленого бархата, обшитые
также золотым галуном; на головах тюрбаны из белой дымки, вышитые
золотом и блестками, с белыми страусовыми перьями".
Страсть русских к иллюминации и
фейерверкам, в свое время завезенных Петром Первым, достигла
невероятного размаха при государыне Екатерине, в чем Потемкин также
преуспел и сумел удивить, кажется, весь свет. Особенно роскошным и
запоминающимся оказался фейерверк в Севастополе, когда, как писал принц
Карл-Генрих Нассау-Зиген, "все горы были увенчаны вензелями императрицы,
составленными из 55-ти тысяч плошек". Незабываемая огненная феерия
оказывалась весьма расточительной и в этом смысле Потемкинские потехи и
забавы заслуживают всяческого порицания. Но пускать пыль в глаза, а
деньги на ветер, как это проделывал Светлейший, это еще далеко не
мистификация или обман в том, что назвали потом деревнями его имени!
Потемкин действительно возводил
декорации, но никогда не скрывал, что это именно декорации, а не
что-либо иное. В записках графа Сегюра черным по белому написано:
"Города, деревни, усадьбы, а иногда простые хижины так были изукрашены
цветами, расписанными декорациями и триумфальными воротами, что вид их
обманывал взор, и они представлялись какими-то дивными городами,
волшебно созданными замками, великолепными садами".
Современники по горячим следам
екатерининского путешествия заносили на бумагу свои впечатления и
повсюду написано о декорировании, но нет ни слова о "потемкинских
деревнях" в том смысле, в каком мы употребляем это выражение вот уже
какое по счету столетие. Ведь те дома, на которых возводились эти
декорации, все-таки были реальными. Поэтому логично применять выражение
"потемкинские деревни" не к попытки имитировать реальность, а к
стремлению ее чуть-чуть приукрасить
…
…
Комментариев нет:
Отправить комментарий