«Ням, какая вкусная травка!» — думает за завтраком мара-мама. «Дам-ка я немного своему малышу!» — говорит она. Мары-детки любят играть в траве! Но они испачкались! «Пора купаться», — говорит мара-мама. Мара-мама и её детки любят солнечные ванны после обеда. Вечером мара-мама укладывает деток в кроватки в маленькой пещерке. «Мама, мне страшно!» — говорит малыш. «Не бойся, — отвечает она. — У меня большие уши, я всё слышу и не дам тебя в обиду».

Едва ли кто-то из детей (да и взрослых) знает, кто такие мары. (Это подсемейство семейства свинковых, но мы не стали переводить cavy как «свинка», иначе пропал бы весь эффект.) В остальном эта история, сочинённая учёными специально для хитрого эксперимента, следует тем же принципам, по которым строятся многочисленные детские книги и мультфильмы, где мы встречаем говорящих животных. Иногда мыши, утки и собаки даже носят человеческую одежду и ведут совершенно человеческий образ жизни.
Именно часы и именно из жилетного кармана! (Иллюстрация Джона Тенниела к «Алисе в Стране Чудес», 1865 г.)

Даже будучи взрослыми людьми, мы познаём мир посредством историй. Что уж говорить о детях, которым более сложные формы познания ещё недоступны. Животных наделяют человеческими чертами с незапамятных времён, причём в историях, предназначенных и взрослым, и детям, и в мифах, и в сказках. Психолог Патрисия Ганя из Университета Торонто (Канада) решила выяснить, чему такие истории учат детей. Если быть совсем точным, ей захотелось понять, узнают ли дети что-то о настоящих животных.

Дело в том, что детям тяжело различить реальность и фантазию, особенно до пятилетнего возраста. Каким же образом они воспринимают тот факт, что в сказке животные обладают человеческим сознанием, а также знаниями, способностями и намерениями (кошки строят дома, мыши водят машины)? Более того, анимируются неодушевлённые объекты: у лампы танцуют танго, поезда и автомобили делают всё возможное, чтобы добиться труднодостижимой цели...

Г-жа Ганя собрала малышей из Бостона в возрасте от трёх до пяти лет и показала им одни и те же картинки, реалистично изображавшие незнакомых животных, среди которых были свинковые, буйвологоловые скворцы и брахионихтиевые рыбы. Одна группа при этом читала текст, подобный приведённому выше, а другая — более научное описание: «Проснувшись, мара-мама первым делом съедает много травы. Затем мара-мама кормит своих деток. А ещё мара-мама лижет шёрстку своих деток, чтобы они оставались чистыми. Весь остальной день мара-мама и её детки греются на солнышке. По ночам они спят в маленькой пещерке. У мары-мамы большие уши, и она слышит каждый шорох».

Потом наступило время вопросов. Дети, услышавшие сказку, чаще участников другой группы наделяли животных человеческими чертами. Интересно, что при этом они видели различие между человеком и животным на физическом уровне, то есть понимали, что свинки на самом деле не умеют говорить. В то же время они были убеждены, что животные обладают сложными эмоциями (например, рыбки испытывают гордость) и социализованы (у скворцов бывают друзья).

Нет, мы понимаем, что некий аналог общества у скворцов действительно может существовать, но не о том речь. Антропоморфность сказочных животных учит детей тому, что психологически наши братья меньшие ничем от нас не отличаются.
Рисунки, которые показывали детям.

Это ещё не конец. Состоялся второй эксперимент, в котором приняли участие малыши того же возраста из Торонто. Им показывали фантастические иллюстрации, а текстовая часть была такой же, как в Бостоне. Результат оказался аналогичным: дело не в изображении, а именно в истории.

На всякий случай исследовательница проверила, какую роль тут могут играть социально-экономическое положение семьи, образование родителей, их занятость и этническая принадлежность. Ни с одним из этих показателей не возникло корреляций.

Получается, такие сказки, возможно, наносят вред, заставляя детей на всю жизнь запоминать ложную информацию о животных. Послушать собачников, например, так их питомцы обладают всем спектром человеческих эмоций и других психологических состояний. Однако учёные в этом сильно сомневаются. Действительно, собака может демонстрировать «виноватый вид», но понимает ли она, что нашкодила? Скорее, перед нами пример поведенческой адаптации, а вовсе не психологическое переживание. Собака не человек в облике животного.

Как же в таком случае быть с миром воображения? Неужели нам следует лишить детей волшебства и фантазии? Ни в коем случае! Просто надо чётко разграничивать, где сказка, а где реальность, когда вы предлагаете ребёнку новую информацию. Помните: они всё мотают на ус.

Результаты исследования опубликованы в журнале Frontiers in Psychology.

Подготовлено по материалам Scientific American.                                 Дмитрий Целиков