Архив Митрохина: сеть КГБ в Португалии.(Expresso, Португалия)

           Речь идет о самом крупном собрании материалов о деятельности советских спецслужб, лишь недавно ставшем доступным общественности. 
Мартовским днем 1992 года Василий Никитич Митрохин покинул свою квартиру, располагавшуюся на седьмом этаже московской многоэтажки, и сел на ночной поезд до Риги, столицы нового государства Латвии. Багаж Василия, тогда уже 70-летнего пожилого человека, составлял старый чемодан на колесиках. На дне чемодана, под хлебом, колбасой, питьем и сменой изрядно поношенной одежды скрывались листы бумаги с текстом, неуклюже набранным на печатной машинке. Василий нарочно выбрал старую одежду, чтобы не привлекать к себе внимания при пересечении российской границы и въезде в новую республику Балтии.

На следующее утро, после почти 18-часового путешествия, Василий направился в американское посольство в Риге. Латвия восстановила свою независимость летом предыдущего года, после распада Союза Советских Социалистических Республик. В разгар царившей там неразберихи, когда десятки людей подавали заявления на получение визы или убежища, американцы россиянина не приняли. Ему было сказано прийти в другой день по предварительной записи. Митрохин взял чемодан и решил постучаться в дверь недавно открывшегося в латвийской столице посольства Великобритании. Он попросил побеседовать с одним из дипломатических представителей. Митрохин не ожидал от англичан особого дружелюбия, представляя их себе скорее формалистами и консерваторами, но первый контакт приятно его удивил. «Подошедший ко мне для беседы дипломат оказался молодой, миловидной и любезной девушкой. Она очень хорошо говорила по-русски», — впоследствии вспоминал Митрохин.

Василий предъявил подтверждающие личность документы и представился как бывший главный архивист Первого Главного управления КГБ, наиважнейшего отдела советских секретных служб, занимавшегося шпионажем и контрразведкой за границей. Он сказал, что у него имеются выдержки из ряда сверхсекретных материалов КГБ. Дипломат ознакомился с бумагами Митрохина — пока тот пил свою первую чашку английского чая — и осознал потенциальное значение этих документов. Посольство Великобритании в Риге не располагало специалистами в области разведки, поэтому очередная встреча с Митрохиным была намечена на апрель. Британская секретная разведывательная служба (SIS, более известная как МИ-6) специально направила на эту встречу своих специалистов из Лондона.

Российский пенсионер вернулся в Ригу 9 апреля 1992 года. Удивленный легкостью, с какой ему удалось пересечь границу в предыдущем месяце, на этот раз он решил взять с собой две тысячи страниц. Следующие встречи Митрохина с агентами МИ-6 состоялись в июне, сентябре и октябре. Василий рассказал удивительную историю о том, как в период между 1972 и 1982 годом руководил работой по передаче гигантских архивов Первого управления КГБ с Лубянки, в центре Москвы, в новую штаб-квартиру в Ясенево на юго-восточной окраине российской столицы. На протяжении всего этого периода Василий Митрохин почти ежедневно выборочно копировал материалы из архивов КГБ и выносил свои записи в карманах. Затем он прятал рукописи в ящики и закапывал их на своей даче в 36 километрах от столицы.

Показанные Митрохиным британской МИ-6 записи свидетельствовали о том, что у него имелся доступ к большей части секретных материалов КГБ — включая наиболее засекреченные, выявляющие реальные личности сотен «нелегалов» (секретных агентов КГБ, проживающих за рубежом под прикрытием ложных или фиктивных имен и с паспортами других стран). Записи Митрохина покрывали длительный период, почти с 1918 года по канун горбачевской эпохи. Как главный архивариус Митрохин был ответственен за вскрытие, изучение и печать около 300 тысяч дел перед их отправкой с Лубянки в Ясенево. Все они проходили через его руки. Даже после того, как передача архивов была завершена, Василий в течение двух лет продолжал копировать информацию вплоть до своего выхода на пенсию в 1984 году.

7 ноября 1992 года — любопытно, что это была 75-я годовщина большевистской революции — МИ-6 приступила к «переправке» из России семьи Митрохина и полного архива его записей, которые были извлечены из-под земли и упакованы в шесть ящиков (подробности этого «изъятия» остаются в тайне).


Начиная с ноября, Expresso занимается исследованием архива Митрохина, находящегося в Кембриджском университете. Речь идет о самом крупном собрании материалов о деятельности советских спецслужб, лишь недавно ставшем доступным общественности. Наша сегодняшняя публикация о секретах КГБ в Лиссабоне и его связях с Португалией.

Что заставило Митрохина на протяжении более десятка лет идти на столь серьезные риски? В сллачения его, скорее всего, прикончили бы выстрелом в затылок в одной из камер КГБ. Василий Митрохин был завербован МГБ (предшественником КГБ) в 1946 году в возрасте 24 лет. У него было образование юриста и архивариуса, и всю свою жизнь он проработал в КГБ, включая командировки за рубеж (Ближний Восток, Исландия, Нидерланды, Пакистан, ГДР). В 1956 году он был одним из агентов, ответственных за «сопровождение» советских спортсменов на Олимпийских играх в Мельбурне, Австралия (операция прошла успешно: несмотря на опасения, ни один из спортсменов не перебежал на Запад). Вскоре после этой поездки его перевели на работу в центральные архивы Первого управления КГБ.

Поездки за границу и частые контакты с западными СМИ (даже во время нахождения в Москве) пробудили в нем критический образ мыслей. А потом и разочарование. Разгром Пражской весны 1968 года доказал — по словам Митрохина — то, «что советская система не поддается реформированию». Борьба советских диссидентов, таких как Сахаров или Солженицын, вдохновила его на аналогичную работу с документами, которые свидетельствовали бы о неравенствах и несправедливостях системы. Он потратил годы на конспектирование архивов, даже отдавая себе отчет в том, что они едва ли смогут когда-то увидеть свет.

После выхода в отставку в 1984 году Василий Митрохин систематизировал свои записи, распределив их по огромным темно-коричневым конвертам, каждому из которых соответствовала определенная страна или географическая область. Ряд систематических исследований о зарубежных операциях КГБ он отпечатал на машинке. Когда ящики с архивом Митрохина в 1992 году были «переправлены» в Англию, в них содержалось десять отпечатанных томов и более 30 конвертов с еще не обработанными рукописными заметками. В последующие годы Митрохин завершил эту работу. К десяти томам, написанным в России, прибавились еще 26 машинописных томов, отпечатанных им уже в Англии.

Эта колоссальная утечка сверхсекретной информации — включая руководства для сотрудников КГБ, секретные документы, списки тысяч советских агентов и сотрудников по всему миру, более подробные описания секретных операций советской разведки — естественно, не могла не порадовать западные спецслужбы. Британская МИ-6 поделилась большим количеством информации со спецслужбами дружественных стран (в том числе с Португалией). ФБР назвал архив Митрохина «наиболее полным и обширным сводом секретной информации, когда-либо полученной из какого-либо источника». Благодаря этой информации были идентифицированы агенты КГБ в Великобритании, такие как Мелита Норвуд (Melita Norwood, агент «Hola») или Джон Саймондс (John Symonds, «Scot»). То же самое произошло, в больших или меньших масштабах, во многих других странах, особенно в Соединенных Штатах и Канаде, где до тех пор проживали многие «нелегальные» агенты, засланные туда во время холодной войны. «По-хорошему, Митрохин был самым серьезным ударом по советскому и российскому шпионажу в Северной Америке», — объясняет Эдвард Лукас (Edward Lucas), редактор The Economist и автор ряда книг о шпионаже.

Разоблачения Митрохина инициировали парламентские расследования в таких странах, как Великобритания, Италия или Индия. В докладе британского парламентского комитета по вопросам разведки и безопасности (ISC) отмечается, что в 2000 году целый ряд западных спецслужб выразили «большую признательность» многочисленными подсказкам, предоставленным Митрохиным, «человеком поистине выдающегося мужества и преданности». "Архив [Митрохина] является одним из величайших сокровищ в истории секретной информации«,— заверил Expresso Бен Макинтайр (Ben Macintyre), обозреватель газеты The Times и автор таких книг о шпионах, как «Агент Зигзаг» и «Двойная игра» — обе опубликованы в Португалии издательством Guerra & Paz. «Знаменитый архив Митрохина стал одним из самых невероятных случаев захвата секретных данных», — в свою очередь подытоживает португальский ученый Сезар Энрике Маргаду Родригеш (César Henrique Morgado Rodrigues), эксперт в области стратегических исследований и безопасности.

Василий Митрохин издал часть документации в четырех книгах, две из которых написаны им совместно с профессором Кембриджского университета Кристофером Эндрю (Christopher Andrew), (первая — «Архив Митрохина: КГБ в Европе и на Западе» — вышла в Португалии в издательстве Dom Quixote в 2000 году). Некоторые из записей Митрохина вошли в «Международный исторический проект по изучению холодной войны» Центра Вильсона в Вашингтоне. После его смерти в 2004 году исходный архив был размещен в более чем трех десятках коробок, ныне хранящихся в Архивном центре Черчилля (один из 31 автономных колледжей, входящих в состав Кембриджского университета), где также находится наследие Уинстона Черчилля и Маргарет Тэтчер. В июле 2014 года основная часть записей, отпечатанных на русском языке, стала доступной для исследователей. Однако значительная часть архива остается засекреченной.

«Мечта Митрохина, начиная с 1972 года вплоть до его смерти, состояла в том, чтобы сделать эти материалы достоянием общественности, — объясняет профессор Эндрю. — Он был диссидентом, который подвергал свою жизнь огромным рискам для того, чтобы гарантировать — как писал [диссидент] Александр Солженицын — что правда не будет забыта, так что в один прекрасный день потомство узнает о ней».

Митрохин был человеком непритязательным и немногословным. Он с ностальгией вспоминал о прогулках по зимнему лесу. Скучал по щам, традиционному русскому супу из капусты. Свои последние годы он, пользуясь билетом пожилого пассажира, по большей части проводил в путешествиях на поездах по Великобритании в компании своей супруги Нины, отоларинголога. Митрохин умер в Англии 23 января 2004 года в возрасте 81 года. Именно с этой коллекцией записей ознакомилась Expresso и из первых рук сообщает читателям о том, что в них имеет отношение к Португалии. 

Резидентура КГБ в Лиссабоне
В оригинальном английском издании книги «Архив Митрохина», вышедшем в сентябре 1999 года, ссылки на Португалию занимают только три страницы объемного тома, включающего более тысячи страниц. Между тем, архивные документы, хранящиеся в Архивном центре Черчилля, содержат дополнительные материалы о нашей стране, охватывающие период с 1974 по 1982 год. Несмотря на относительную значимость Португалии во второй половине 70-х годов — как неожиданного поля идеологической борьбы и влияния между советским и западным блоками — в документах Митрохина ей не предоставляется отдельная систематическая глава (архив содержит досье, посвященные, например, Афганистану, Ирану, Великобритании, Франции или США). Среди тысяч хранящихся в Кембриджском университете непронумерованных страниц, исписанных текстом на русском языке, мы встретили, однако, 172 записи, касающиеся нашей страны.

Так, сделанные Василием Митрохиным записи предоставили некоторые дополнительные данные об организации резидентуры КГБ в Лиссабоне. В 1980 году ее возглавлял Ж. К. Семенычев — под прикрытием должности первого секретаря посольства СССР в Португалии — и располагала она 14 сотрудниками. Шестеро из них принадлежали линии «ПР» («стратегическая политическая, экономическая и военная разведка, активные меры»), двое — линии «КР» («контрразведка и безопасность») и еще двое — линии «Н» («поддержка нелегалов»). Кроме того, резидентура имела радиста, шифровальщика, агента по линии «Х» («научно-техническая разведка») и еще одного — по линии «РП» («радиоэлектронная разведка»).

Все агенты лиссабонской резидентуры работали под легальным прикрытием, занимая должности секретаря или атташе посольства либо состоя на консульской службе советского представительства в Лиссабоне. В 1980 году агентом по линии «X» в Португалии, к примеру, был Борис Федорович Кесарев — официально глава торгового представительства посольства. За несколько лет до этого Кесарев отличился в резидентуре КГБ в Париже (в декабре 1974 года он был награжден орденом Красной Звезды под подписью самого главы КГБ, Юрия Андропова). Некоторые сотрудники КГБ скрывались под другими личинами: так, корреспондент газеты «Известия» Виктор Нестеров на самом деле являлся сотрудником КГБ (линия «ПР»). То же самое происходило со многими журналистами агентств ТАСС и АПН. В записях Митрохина, в частности, упоминаются имена агентов Л. К. Агапова (корреспондента «Известий» в Лиссабоне между 1975 и 1978 годом) и Виктора Гундарева, делегата в Португалию от Ассоциации черноморского транспорта (в 1986 году тот же Гундарев с помощью ЦРУ бежал в Соединенные Штаты со своей спутницей и семилетним сыном).

Резидентура КГБ в Лиссабоне начала свою работу в августе 1974 года. Советское посольство, временно расположившееся в гостинице Tivoli, работала с конца июля. Первый посол СССР в Португалии, Арнольд Калинин, приземлился в Лиссабоне 7 августа, получив право на первые полосы почти во всех португальских газетах. Ранее Калинин работал в советском посольстве на Кубе, свободно владел португальским и испанским (позднее был переведен в Луанду) и возглавил посольство, которое в летом 1974 года насчитывало более 210 советских чиновников, в том числе 15 сотрудников с дипломатической карьерой (многие из них были агентами КГБ).

В первый год работы лиссабонской резидентуры связь с «центром» (штаб-квартирой КГБ в Москве) устанавливалась через Париж. Резидентура КГБ во французской столице всегда была одной из ключевых. Во время холодной войны в Париже было больше советских агентов — по крайней мере 50 — чем в любом другом западноевропейском городе. В 1977 году объем зашифрованных донесений из Лиссабона был уже настолько велик — в течение года было передано 5837 криптограмм от 938906 групп — что резидентура обратилась за помощью: «Нагрузка невероятная, нам требуется новая шифровальная машина», — читаем мы в одной из записок Митрохина от 1978 года.

У резидентуры, правда, были и другие претензии. «Португалия является периферийной страной, долгое время находившейся в изоляции, и поэтому здесь нет возможности работать по многим значительным международным вопросам», — говорится в одной из записей. Резидентура также сетует на тот факт, что «многие перевороты и контрперевороты (28 сентября 1974 года, 11 марта 1975 года, 25 ноября 1975 года) уничтожили несколько контактов и связей с португальцами, что вынуждает их устанавливать новые контакты».

В соответствии с записью от 1978 года, посольство Советского Союза в Лиссабоне отремонтировало и оборудовало три новых зала — два из них для резидентуры КГБ. Счета от 1979 года, переписанные Митрохиным, свидетельствуют о серьезной нехватке — 9400 рублей — в управлении резидентуры португальской столицы. «Расходы по статье 1 УА (агенты) составили 10400 рублей, в то время как расходы по статье 1 УД (операционные расходы) составили 18 тысяч. Общая сумма в 28400 рублей (конвертируемых в иностранную валюту) превышает финансовое планирование на 9400 рублей (конвертируемых в иностранную валюту)».

Кодовое имя: «Патрик»

На протяжении последних четырех десятилетий PCP (Португальская коммунистическая партия) упорно отрицала какое бы то ни было сотрудничество с советскими спецслужбами. Так, в интервью, опубликованном в Avante! 13 октября 1994 года, Альвару Куньял (Álvaro Cunhal) высказался по поводу «клеветнической кампании» о предполагаемых связях РСР с иностранными разведывательными службами. Все случаи, когда обнаруживалась связь партийцев со спецслужбами — или даже при наличии одного только «серьезного и обоснованного подозрения» — завершались одинаково: немедленным исключением из партии. «Это очень важный вопрос, с точки зрения принципов, руководящих указаний и практики, — объяснил в то время бывший генеральный секретарь PCP. — В нашей партии этот вопрос был и остается предельно ясным […]. PCP никогда не признавала никаких контактов с секретными службами. Связи, передача информации или приверженность к какой-либо разведывательной службе несовместима с качеством члена РСР».

В том же интервью с официальным органом партии Куньял добавляет, что PCP неоднократно обращалась с просьбой к коммунистическим партиям СССР и других социалистических стран «дать конкретные указания для того, чтобы соответствующие разведывательные службы воздерживались от попыток поиска информации или вербовки среди членов нашей партии».

Скопированные Василием Митрохиным архивы КГБ рисуют совершенно иную картину. PCP не только допускала, но также стимулировала и поощряла вербовку членов и сторонников партии со стороны КГБ. Документы показывают, что многие из португальских работников советского агентства были завербованы по указанию или рекомендации PCP.

В декабре 1974 года глава лиссабонской резидентуры КГБ («Леонид») встретился с руководителем PCP, Альвару Куньялом, на одной из конспиративных квартир партии. «Обсуждались конкретные вопросы. Разговор проходил не на словах, но с помощью бумаги и карандаша из опасений прослушки». Согласно этой записи, Куньял заявил о своей готовности «сотрудничать по любому интересующему КГБ вопросу». Было решено, что КГБ будет обучать двух партийцев методам обнаружения подслушивающих устройств (Куньял пообещал отобрать «двух заслуживающих доверия товарищей»). Португальский лидер также объявил, что будет передавать в руки КГБ «имеющиеся в распоряжении партии материалы ПИДЕ (португальской политической полиции) и НАТО».

Еще одно имя, наиболее часто встречающееся в записях, относящихся к Португалии, это «Патрик» — кодовое имя, под которым явно подразумевался Октавиу Пату (Octávio Pato), ведущий член ЦК, депутат и кандидат на президентских выборах 1976 года. Его встречи с резидентурой КГБ в Лиссабоне носили регулярный характер («один-два раза в месяц»). На одной из таких встреч «Патрик» передал «секретную военную информацию об американцах, полученную через агента PCP», читаем в одной из записей. КГБ также предоставлялась информация о партии, о вопросах национальной политики и о НАТО. Митрохин также утверждает, что в 1980 году Первое управление КГБ в Москве обсуждало возможность предоставления португальским коммунистам «специальных технических средств» с целью их установки на «представляющих интерес объектах» в Португалии.

В июле 1977 года во время визита Пату в Москву Первое управление КГБ попросило его о помощи в отборе португальских кандидатов, которые будут проходить агентурную подготовку для проведения специальных операций против НАТО. «Патрик» сказал, что не возражает против того, чтобы указать членов партии для определенных периодически проводимых секретных миссий «в интересах СССР», но выразил обеспокоенность возможностью потери «хороших, надежный коммунистов» для долгосрочной разведывательной работы. Пату обещал обсудить этот вопрос с Куньялом.

Согласно переписанным Василием Митрохиным материалам, позднее «Патрик» представил резидентуре КГБ в Лиссабоне имена пяти возможных кандидатов — пяти португальских коммунистов «не занимающих в партии ответственных постов» — и вручил пустые бланки португальских паспортов и прочие документы, которые могли потребоваться для создания новых идентичностей кандидатов.

В середине минувшей недели Expresso связалась с пресс-службой PCP, но она вторит словам Альвару Куньяла и «горячо отрицает старые фальсификации, наветы и антикоммунистические провокации, которые, как и эта, основаны на предполагаемых разоблачениях из источников, связанных с секретными службами, или других, о которых время от времени становится известно». В заявлении также говорится, что РСР «уже давно разъяснила, что, с точки зрения ее принципов, ее направления и ее практики, никогда не признавала никаких контактов с разведывательными службами какой бы то ни было страны и что связи, передача информация или приверженность какой-либо спецслужбе несовместима с качеством члена РСР». 

Сближение с Суарешем
Архив Митрохина включает в себя три записи, отсылающие к Мариу Суарешу (Mário Soares). Бывший лидер социалистов в период между 1972 и 1977 годом был объектом проработки КГБ. Агент В. И. Кобликов неоднократно для этих целей выезжал в Португалию под прикрытием официальных визитов Союза советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами. Действительная цель Кобликова, однако, заключалась в том, чтобы «установить контакты и доверительные отношения с Социалистической и Коммунистической партиями». Куньял был осведомлен о миссии по сближению с Суарешем, чье кодовое имя было «Mеркурий» (КГБ присваивал кодовые имена людям, которые работали на спецслужбы, а также людям, которые были просто объектами проработки, как, например, министры иностранных дел или должностные лица, не имевшие никакого отношения к КГБ). «Кобликов получил информацию от „Меркурия“ и письмо Брежневу. Тем не менее намеченные цели не были достигнуты», — сообщается в одной из записей.

В записке от 1977 года отмечается, что Суареш — в то время премьер-министр конституционного правительства — был в списке контактов одного из агентов резидентуры КГБ в Лиссабоне под кодовым именем «Ярослав». «Благодаря помощи доверенных лиц резидентуры [КГБ Лиссабона] и благодаря закулисным усилиям Мариу Суареша, резидентуре удалось закрыть реакционные еженедельники Telex и Rua, которые регулярно публиковали антисоветские материалы». Там же говорится, что благодаря влиянию того же Суареша на лидеров партии и военные и политические круги на длительный период была отложена и перенесена на 1978 год европейская конференция против советской угрозы.

Последняя запись Митрохина о Мариу Суареше не датирована, но предполагается, что она относится к данным начала 80-х годов, когда Андре Гонсалвеш Перейра (André Gonçalves Pereira) занимал пост министра иностранных дел VII и VIII конституционных правительств (1981-82). «„Патрик“ [Октавиу Пату] из PCP сообщил нам, что партия располагает компроматом о связях М. Суареша и А. Гонсалвеша Перейры с ЦРУ и американцами, хотя нет никаких видимых доказательств, фотографий или денежных счетов. Этот материал мог бы быть использован в другой стране», — говорится в записке.

«Иголки» PCP

Коммунистические партии стран Северной Америки и Западной Европы смотрели на вопрос о сотрудничестве с советскими разведывательными органами как на своего рода «братский долг», который просто-напросто нужно было исполнить. В свою очередь большинство лидеров западных компартий — даже в случае наиболее крупных партий, таких как французская коммунистическая партия — также считали, что Коммунистическая партия Советского Союза (КПСС) несла «братскую обязанность» через КГБ выплачивать им ежегодные субсидии. Существование этих субсидий — «Золото Москвы», как называли их противники — всегда категорически отрицалось всеми участниками. Только очень узкий круг людей был осведомлен о платежах.

В 1991 году после захвата архивов КПСС правительством Бориса Ельцина (тогда еще президента Российской Советской Федеративной Социалистической Республики) был опубликован ряд документов, выявлявших точные цифры выплаченных средств. Предполагается, что на протяжении 80-х годов — время, когда СССР боролся с острой нехваткой иностранной валюты — КПСС распределила более 200 миллионов долларов между «братскими партиями» стран за пределами советского блока. В книге «Куньял, Брежнев и 25 апреля» (2013) историк Жозе Мильязеш (José Milhazes) сообщает, что в этот период PCP получила средства в размере от 700 тысяч (в 1981 году) до одного миллиона долларов в год (1987-89).

Собранные Митрохиным материалы включают несколько примеров перевода «Золота Москвы», хотя и без ссылок на общую сумму, полученную каждой партией. Как и в случае с другими партиями, выделение Москвой финансовых средств РСР утверждалось ЦК КПСС, а самой передачей заведовал КГБ. В переписке между центром и лиссабонской резидентурой эти деньги всегда назывались кодовым словом «иголки». В Канаде, например, субсидии для канадской компартии имели кодовое название «американская пшеница».

В записи Митрохина от 1977 года о встрече агентов с «Патриком» — предпочтительный контакт резидентуры КГБ в Лиссабоне среди коммунистической верхушки — сообщается о том, что помимо обмена политической информацией речь шла и о «вопросе специальных приготовлений, необходимых для передачи „иголок“».

В документах редко делаются ссылки на конкретные суммы. В одном из них сообщается лишь о том, что представители советской газеты «Правда» в сентябре 1978 года участвовали на празднике Avante! и «доставили 576 тысяч португальских эшкуду» — что в 2015 году соответствовало бы 43 тысячам евро (в соответствии с обновлениями значений на основе индекса потребительских цен).

«Активные мероприятия» в Португалии

Архив Митрохина включает в себя несколько свидетельств о деятельности резидентуры КГБ в Лиссабоне. Так, в 1979 году основные усилия резидентуры были направлены на противостояние проведению конференции о советской угрозе (были организованы «беседы», дабы повлиять на лидеров общественного мнения, отпечатывались брошюры и делались публикации). Среди «главных целей» резидентуры на тот год числились «пропаганда идеалов неприсоединения; укрепление отношений Португалии с развивающимися странами; обеспечение более тесных политических и экономических связей [Португалии] с социалистическими странами, в частности, создание опорных для советского дела идей в международных делах».

Уже в 1979 году объектами оперативной работы спецслужб резидентуры КГБ в Лиссабоне были база НАТО, радио Free Europe и посольства трех португалоязычных африканских государств (Анголы, Мозамбика и Гвинеи-Бисау). Также называются менее значимые цели, такие как офисы президента и премьер-министра республики, внедрение в парламентские круги, сбор информации в рамках профсоюзов, средств массовой информации, левых и «прокитайских» организаций.

В следующем году — возможно, в результате победы коалиции «Демократический альянс» Са Карнейру (Sá Carneiro) и Фрейташа ду Амарала (Freitas do Amaral) на португальских парламентских выборах в декабре 1979 года — список задач оказался совершенно иным: «Повлиять на общественное мнение с целью способствовать приходу к власти более умеренного правительства [левых]; определить планы португальского правительства касательно уничтожения Апрельской революции; провести разведывательную работу против НАТО, США и Китая».

Для достижения этих целей агенты КГБ в Португалии предприняли ряд «активных мероприятий». Так, в 1979 году их насчитывалось 33. В следующем году — 59. Распространенный в жаргоне советских спецслужб термин «активные мероприятия» подразумевал целый ряд подрывных действий с целью ослабить Запад, а также позиции Соединенных Штатов в глазах европейской общественности, провоцировать расхождения между западными союзниками или влиять на ход событий мирового значения.

В программе португальской резидентуры КГБ за 1980 год предусматривалась, например, реализация «активных мероприятий» по «компрометированию Главного Противника [на жаргоне советских спецслужб — Соединенных Штатов]». Другие меры были направлены на «попытки оборвать связи Португалии со странами НАТО» или «замедлить процесс интеграции в ЕЭС». В записях КГБ не без гордости сообщается о проведенных «27 важных беседах, выступлении в парламенте, организации трех встреч, пяти выступлений на публичных мероприятиях, одного кинопоказа и трех газет».

Эти «активные мероприятия», которым обучают на специальных курсах в школах КГБ, проводились с использованием различных методов: чистой пропаганды, дезинформации, манипулирования СМИ, фальсификации официальных документов, проникновения в церкви, партии и другие организации. В крайних случаях, они могли включать в себя «специальные действия», предполагающие ту или иную степень насилия. Они также охватывали меры в поддержку коммунистических и социалистических партий за рубежом или служивших прикрытием международных организаций, таких как Всемирный совет мира.

Скопированные Василием Митрохиным материалы в отношении Португалии включают некоторые примеры «активных мероприятий» этого типа. «Во время избирательной кампании 1976 года лиссабонская резидентура запустила операции „Койлебра“ и „Фадо“ [по печати] брошюр, которые помогали укрепить позиции PCP на парламентских выборах», — сообщает одна из записей. Еще одна операция под кодовым названием «Праза» была нацелена на «предотвращение вступления Португалии и Испании в ЕЭС путем усиления напряженности в отношениях между двумя странами и Францией/ Италией». Сделанная Митрохиным длинная запись от 1978 года в деталях сообщает о плане КГБ по противостоянию распространения информации — или, если говорить словами советской резидентуры, по «уменьшению резонанса» — запланированной в Лиссабоне конференции, посвященной «русскому империализму, отсутствию свободы и нарушениям прав человека в СССР» (одной из планируемых мер была «беседа с целью оказать влияние» на писателя Наталью Коррейя (Natalia Correia), одного из организаторов конференции). В феврале 1981 года парламентская группа UEDS («Левого союза за социалистическую демократию») Лопеша Кардозу (Lopes Cardoso) представила законопроект, запрещающий нахождение и установку объектов ядерного вооружения в Португалии. Если верить Митрохину, этот проект был прямым результатом вмешательства КГБ.

Еще одно мероприятие лиссабонской резидентуры КГБ, также в начале 1981 года, было направлено на создание движения рабочих и профсоюзов против НАТО и США, а также против нахождения в стране ядерного оружия. Эта операция («Прилив») стартовала конференцией по вопросу разоружения и европейской безопасности под председательством бывшего президента Республики Франсишку да Кошта Гомеша (Francisco da Costa Gomes, кодовое имя: «Рыцарь»). Конференция была организована под прикрытием Португальского совета мира и сотрудничества — португальской ассоциации, входящей в состав Всемирного совета мира, в то время близкого Москве. Согласно очень короткой записи, скопированной Митрохиным, «влияние на „Рыцаря“ было оказано» через агента «Шалима» — идентифицируемого как «студента юридического факультета, сына бывшего президента Португалии Кошта Гомеша».

В дополнение к материалам Митрохина, есть и другие источники, в которых упоминается оказываемое в прошлом влияние Кошта Гомеша (сына) на Кошта Гомеша (отца). Автор биографии «Маршал Кошта Гомеш: в эпицентре бури» (2008) Луиш Нуну Родригеш (Luís Nuno Rodrigues) цитирует американские источники, которые, к примеру, сообщают, что «наибольшее влияние PCP на президента оказывалось через его собственного сына, члена коммунистической молодежи, который даже грозил отцу голодовкой, если тот не встанет на определенную благоприятствующую РСР позицию». Бывший лидер коммунистов Зита Сеабра (Zita Seabra) в свою очередь подтверждает, что партия включила в свои ряды Шику, сына генерала Кошта Гомеша. «В критические моменты я разговаривала непосредственно с Шику и передавала ему то, что мне приказывали ему сказать. Были моменты, когда этот контакт оказывался решающим для принятия решений генералом», — пишет Зита Сеабра в книге «Дело было так» (2007).

Один из самых смелых проектов в 1976 году носил кодовое название «Тежу» и предполагал создание организации для продвижения социальных и политических интересов, которые на практике служили бы пропагандистской машиной против НАТО. Организация располагала собственной газетой, руководство которой было поручено агенту «Брауну» — кодовое имя журналиста и экономиста Эдуарду Майя Кадете (Eduardo Maia Cadete (1942-1999), одного из историков социалистической партии, участвовавшего в основании партии в 1973 в Германии. «[Служившая прикрытием организация] будет проводить активные мероприятия и, таким образом, оказывать плодотворное влияние на португальскую общественность», — читаем мы у Митрохина. В итоге в 1979 году от проекта отказались из-за «трудностей, связанных с оперативным агентом в стране». «Кроме того, в Португалии имеется достаточно левых организаций и средств массовой информации, находящихся под контролем PCP, которые могут выполнять эту работу», — говорится в документации. Один из сыновей Эдуарду Майя Кадете, с которым удалось связаться Expresso, утверждает, что ему ничего не известно о каких бы то ни было связях отца с КГБ.

Проверенные журналисты

Для манипуляций в средствах массовой информации лиссабонская резидентура КГБ рассчитывала на помощь проверенных журналистов. В 1977 году КГБ удалось опубликовать в национальной прессе статьи с резкими нападками на британское правительство за выдворение бывшего агента ЦРУ Филипа Эйджи (Philip Agee), автора нескольких книг, критикующих американское секретное агентство. Архив Митрохина ссылается на публикации статей, которые включали «выражения Сахаровым поддержки чилийской хунте Пиночета» — факты, сфабрикованные в ноябре 1975 года по приказу самого главы КГБ Юрия Андропова, дабы дискредитировать диссидента и лауреата Нобелевской премии мира Андрея Сахарова. Другим «активным мероприятием» в прессе стала публикация без подписи небольшой статьи в Diário de Lisboa от 7 августа 1979 года, где повышенная детская смертность в Неаполе связывается с исчезновением одного из контейнеров с военной базы США в Баньоли, на юге Италии. Записи Митрохина сообщают, что публикация этой статьи была результатом «операции КГБ».

В двух записях из архива Митрохина фигурирует журналист Жорж Фейю (Jorge Feio, кодовое имя «Фред»), описываемый как «прогрессивный журналист, выдающийся редактор международной секции португальской газеты Diário де Notícias, который был принят на работу в КГБ в 1977 году». Помимо того, что он являлся агентом, «предоставляющим чрезвычайно ценную информацию», «Фред» также использовался в проведении активных мероприятий. «Через него резидентура [КГБ в Лиссабоне] публиковала статьи в еженедельнике Extra и Diário de Notícias. В материалах Митрохин также несколько витиевато говорится о том, что Жорж Фейю был задействован в активных мероприятиях, предусматривавших «использование под прикрытием менее значительных источников на так называемом „рынке слухов“». Фейю умер в ноябре 1990 года в возрасте 64 лет.

Еще одно из наиболее упоминаемых у Митрохина имен — агент «Карека» — писатель и журналист Мариу Вентура Энрикеш (Mário Ventura Henriques, 1936-2006), дважды лауреат литературной премии ПЕН-клуба и главный вдохновитель Международного кинофестиваля Трои. «Рабочий контакт резидентуры КГБ в Лиссабоне. Проверен через PCP. Задействован в активных мероприятиях в период 1977-82», — читаем в одном из документов архива. В другом сообщается, что «Карека» принимал участие в издании статей, компрометирующих Фрэнка Карлуччи (Frank Carlucci), бывшего посла США в Лиссабоне. Эти статьи были опубликованы «в соответствии с указаниями, полученными из центра [штаб-квартиры КГБ в Москве]». В одной записке Митрохина говорится, что сотрудничество агента «Карека» с КГБ закончилось после того, как тот поднял «вопрос о полном финансовом обеспечении и потребовал гарантий на будущее». Фернанда Сильва (Fernanda Silva), спутница Мариу Вентуры на протяжении последних 16 лет жизни писателя, призналась, что сообщенное ей Expresso содержание записей Митрохина стало для нее «очень большим сюрпризом». «Я знаю, что он несколько раз ездил в Россию, но понятия не имею. Никогда не слышала об этом», — сказала она.

В дополнение к своему участию в проекте «Тежу» Эдуарду Майя Кадете («Браун») был задействован в мероприятиях в прессе. «Благодаря влиянию агента КГБ „Брауна“, — читаем мы в бумагах Митрохина, — были приняты активные меры по публикации текстов в португальских и испанских газетах». Майя Кадете сотрудничал в газете República и журнале Vida Mundial. Среди его статей есть те, что компрометировали радио Free Europe, станцию, субсидируемую правительством США и вещавшую в странах советского блока. Связь «Брауна» с КГБ оборвалась после того, как он выразил несогласие с политикой, проводимой СССР, и «совершенно неоправданными материальными амбициями, значительно превышавшими личные способности».

В списке Митрохина также значится журналист Жорж Эйтор (Jorge Heitor, «Эмиль»), «завербованный в 1980 году во время работы в агентстве ANOP в Мозамбике». «Перед тем как пройти агентурную подготовку „Эмиль“ был проверен через членство в PCP, — читаем в записке. — В 1982 году он вернулся в Лиссабон. Связь с ним не была возобновлена». Эйтор, бывший журналист агентства Lusa и газеты Público, в настоящее время на пенсии — «поскольку работодателю нужно экономить деньги», говорит он — подтверждает свою приверженность PCP до середины 80-х годов, но отрицает какую-либо связь с КГБ. «В Мозамбике я на самом деле часто ужинал дома у моего коллеги, корреспондента советского информационного агентства. Я хорошо его помню, невысокого человека крепкого телосложения. Мы были близкими друзьями. У них подавали вкусные деликатесы, напитки, очень хорошие закуски. Потом он задавал много вопросов: каково твое мнение по этому поводу, по тому поводу? Мне и в голову не приходило. Только потом я понял, что его должность в агентстве была камуфляжем».

Журналист и писатель Жошуе Гимарайш (Josué Guimarães, «Гоша»), корреспондент бразильской газеты Correio do Povo в Лиссабоне, описывается как «гражданин Бразилии, публичная персона в Португалии, прогрессист, хорошо знакомый со способами и методами работы советских служб […] и включенный в состав лиссабонской резидентуры в 1976 г. С агентом „Гоша“ было реализовано 42 встречи, 38 из которых в Лиссабоне, две в Рио-де-Жанейро и еще две в Буэнос-Айресе», — сообщается в записях. Биографические и профессиональные данные Жошуе Гимарайша — как и в случае всех остальных досье, переписанных Василием Митрохиным, с которыми ознакомилась Expresso — приводятся в мельчайших подробностях и являются верными. Бразильский писатель умер в 1986 году.

О бывшем директоре агентства ANOP Фернанду Лиме (Fernando Lima, кодовое имя «Таор») в бумагах Митрохина говорится, что в его отношении лиссабонской резидентурой КГБ проводилась агентурная работа в период с 1976 по 1982 год и что «он доставлял политическую информацию». «Через его посредство проводились некоторые активные мероприятия. В 1981 году поступила информация о том, что „Таор“ связан с крайне правыми и американскими военными кругами». Лима, бывший журналист Jornal de Notícias, директор Diário de Notícias, помощник Дурау Баррозу и Каваку Силва, отреагировал на текст Митрохина хохотом: «В 1974 году у меня завязалась дружба с советским корреспондентом [Эдуардом Ковалевым]. Позднее выясняется, что он был полковником КГБ. Я не раз с ним обедал, как и со многими другими иностранными корреспондентами. Я был журналистом, мне доводилось беседовать со многими людьми. Наверное, им нравилось слушать мои политические комментарии. Все это были открытые источники, у меня не было доступа к чему-либо», — говорит он. Фернанду Лима уверяет, что ему не известно, «что могло подразумеваться» под активными мероприятиями, упомянутыми в записке.

Полтонны секретной информации в Москве

Материалы, скопированные Василием Митрохиным, включают ссылки на различные архивы прежних португальских спецслужб (кодовое название «Мозаика»). «В конце 1975 года резидентура КГБ в Португалии получила от PCP архив португальских спецслужб», — читаем в одной из записей. В другом месте Митрохин приводит длинный список полученных материалов: «Португальские коммунисты предоставили КГБ материалы об операциях и планах политической полиции ПИДЕ/DGS (генерального управления по безопасности) фашистского режима в Португалии; службы безопасности SDCI, созданной после 25 апреля 1974 года и распущенной после событий 25 ноября 1975 года; второго отдела EMGFA (военной разведки), равно как и материалы, содержащие информацию об операциях PCP за период 1937-75 гг. Общий вес материалов составляет 474 килограмма, включая 37 килограммов, полученных 26 марта 1977 года».

В январе 1976 года в пятом отделе (отвечающем в том числе за Португалию) Первого управления КГБ была создана специальная группа для обработки португальских архивов. В целях «дополнительной безопасности», пишет Митрохин, «было сделано 67138 микрофильмов». Основной материал в дальнейшем был распределен по разным службам и отделам, включая ЦК КПСС, ГРУ (орган управления военной разведкой) и другие отделы Первого управления. Ряд материалов был передан «друзьям из других социалистических стран» (начальник КГБ, между тем, отдал приказ о запрете доступа к каким-либо копиям документов).

Записи Митрохина сообщают об объемах и важности этих материалов. «Была получена крайне важная информация о структуре, методах работы и сети агентов спецслужб США, Франции, ФРГ и Испании на территории Португалии; о их сотрудничестве (с ПИДЕ/DGS) и об агентурной сети ПИДЕ/DGS в Португалии и бывших колониях; о вооруженных силах Португалии и ряда других стран; о методах работы португальских спецслужб в противодействии СССР и другим социалистическим странам; об оперативной ситуации агентов в стране, а также об интересующих КГБ индивидуумах».

Профессор Кембриджского университета Кристофер Эндрю — в книге, написанной им совместно с Митрохиным в 1999 году — добавляет, что служба А (отвечающая за «дезинформацию и активные мероприятия») использовала некоторые из этих документов для дескредитации американских, французских и немецких спецслужб. Так, например, журнал Le Nouvel Observateur опубликовал копию одного из писем Аллена Даллеса (Allen Dulles, директора ЦРУ между 1953 и 1961 годом), свидетельствующего о доверительных отношениях, связывавших португальские и американские спецслужбы. В этом письме Аллен с похвалой отзывается об агентах ПИДЕ, проходивших четырехмесячные курсы по методам допросов и пыток в одном из учреждений американского управления: «[Португальцы] агенты высшего класса, усердные и учтивые», — пишет Даллес. В другом репортаже, вышедшем в журнале Jeune Afrique — об убийстве основателя ПАИГК Амилкара Кабрала (Amílcar Cabral) — в свою очередь сообщаются весьма компрометирующие спецслужбы Франции и Германии подробности.

Василий Митрохин — не первый, кто сообщает о передаче этих архивов в Москву. В книге «Воспоминания шпиона» (1994 год) бывший генерал КГБ Олег Калугин описывает «невероятно дерзкую» операцию, в результате которой переполненный «секретными данными спецслужб» грузовик перевез их в посольство СССР в Лиссабоне (а затем они были самолетом переправлены в Москву). По словам Калугина, в архиве также содержались материалы «ограниченного интереса» о военных операциях американцев в Европе. Самым важным, пишет Калугин, был «список тысяч агентов и информаторов, работавших на диктатуру»: «Позднее наши власти использовали эту информацию, чтобы заставить некоторых из этих агентов работать на нас [КГБ]».

В предисловии к португальскому изданию книги «Архив Митрохина» Жозе Пашеку Перейра (José Pacheco Pereira) подчеркивает «большой оперативный потенциал» архивов ПИДЕ, которые «позволяли делать все: разоблачать информаторов, идентифицировать утечки, шантажировать и т. д. Ни в каком другом месте эти архивы не сыграли столь трагическую роль, как в Анголе, Мозамбике и Гвинее». «Архивы убивают „Воспоминания шпиона“ об этом знал и Митрохин, и, конечно же, Куньял».

Свидетельства Калугина (1994), а позднее Митрохина (1999) всегда отрицались PCP. Лидеры партии обрушивались с критикой именно на тот факт, что «эта история опирается всего лишь на двух диссидентов, чьи показания не многого стоят, поскольку были получены в обмен на переход на противоположную сторону». В интервью, опубликованном в Avante! 13 октября 1994 года Алвару Куньял критикует «провокационную кампанию, развязанную в отношении партии» после публикации книги Калугина. Исторический лидер PCP, между тем, признает, что в результате «действительно имевшего место вторжения в учреждения ПИДЕ (включая архивы) со стороны людей самых различных политических воззрений сразу же после 25 апреля произошло расхищение документов, осевших в самых разных местах по не поддававшихся контролю индивидуальным инициативам».                                                                            Оригинал публикации: Arquivo Mitrokhin: a rede do KGB em