Или о том, для чего на свете сельское хозяйство
Как раз во время своего путешествия по Белоруссии (см. предыдущие заметки - «Почему Западная Белоруссия не Западная Украина» и «Как «умирает» белорусская деревня» я узнал о введении российских ответных мер на западные санкции.Среди руководителей белорусских колхозов, мясокомбинатов, молочных и сыродельных заводов эта новость вызвала настоящее ликование. Ещё бы. Теперь их товары пойдут на российский рынок в гораздо больших объёмах! Вырастут прибыли и зарплаты!
Вскоре, как сообщили СМИ, заместитель главы белорусского правительства Михаил Русый заявил по итогам встречи с российским вице-премьером Аркадием Дворковичем, что Белоруссия действительно готова увеличить поставки продовольствия в Россию на 40-50%. При этом Дворкович добавил, что Россия, конечно же, будет принимать меры и для развития собственного сельского хозяйства.
В общем - ура! Братский народ не оставил нас в беде! Правда, никто почему-то не вспоминает, откуда на самом деле эта беда взялась. Ведь российские начальники уже столько раз объявляли: наша великая страна не должна попадать в продовольственную зависимость от других государств. Мы разработали системные меры по развитию отечественного сельского хозяйства – и скоро полностью решим в данной области проблему импортозамещения.
Люди в Кремле громко трубили об этом в 2002 году, когда был составлен целый пакет ФЦП (федеральных целевых программ), направленных на развитие аграрного сектора и социальной сферы на селе. Ещё громче – в 2005 году, принимая национальный проект «Развитее АПК». А в 2010 году была утверждена специальная Доктрина продовольственной безопасности – бронебойной силы документ, где снова ребром ставился вопрос о нетерпимости положения, при котором мы зависим от заграничных поставок еды.
И чего? На дворе 2014 год. Россия по-прежнему импортирует продовольствие на многие миллиарды долларов.
Правда, и сама теперь кое-что продаёт за границу, например, зерно, однако тут мало доблести. Это похоже на торговлю нефтью. Вывозим сырьё, а завозим в одном случае бензин и дизтопливо (кстати, из той же Белоруссии). В другом – мясо и молоко, произведенные за границей на российской пшеничке и хорошо поддержавшие материально иностранных животноводов, пока наши сидят без работы и пьют палёную водку.
А Дворкович в это время опять обещает развить российский агросектор и постепенно решить проблему импортозамещения. Многие россияне над его планами уже откровенно смеются, но вице-премьеру от этого ни жарко, ни холодно.
Интересно, что и в Минске сейчас тоже не все довольны открывшимися перспективами увеличить объёмы сельхозпоставок в Россию. Раньше эти же люди ругали президента Белоруссии за то, что он развёл в стране слишком много сельского хозяйства. Мол, все эти образцовые фермы и высокоурожайные поля почти не дают прибыли и существуют только чтобы занять население. А теперь Александра Лукашенко укоряют, что сельского хозяйства слишком мало: есть возможность продавать в Россию сколько угодно мяса, молока, сыров - однако экспортный потенциал у белорусского агросектора недостаточно большой.
Согласитесь, это довольно интересная аргументация. Затейливая такая.
Вообще, разговор о том, для чего существует сельское хозяйство и в каких случаях оно правильное, в каких нет – он долгий и непростой. Это в начале 90-х вроде бы всё было понятно: сельское хозяйство существует для получения прибыли. А если не удаётся сделать производство мяса и молока высокодоходным, и заграничные продукты обходятся дешевле, надо покупать еду за рубежом, а отечественные фермы перепрофилировать на производство микрочипов. Или просто закрыть к чёртовой матери. Куда при этом денутся селяне – не наша проблема. Потому что мы строим рыночную экономику, а не богадельню.
В России всё именно так и происходило. Совхозы и колхозы упразднялись сотнями и тысячами, миллионы людей оставались без работы. Они были никому не нужны. По полям и фермам ходили «новые русские», попинывали носком лакированного ботинка валяющиеся железяки, выбирали среди колхозов такой, который можно быстро поднять — и поднимали. Покупали новую заграничную технику, нанимали хороших специалистов, налаживали переработку продукции, выстраивали производственную цепочку от выращивания, например, ячменя до откорма и забоя свиней и отправки готовой вырезки в магазины. Всё вместе это называется вертикально интегрированный холдинг. Такие холдинги позволили занять по самым оптимистическим оценкам примерно десятую часть российского сельского населения, в основном в благодатных южных регионах.
А остальные тысячи колхозов так и лежали на боку. Люди оттуда разбредались кто куда или спивались.
В это время в Белоруссии был совсем другой подход. Там Лукашенко держал на плаву практически все низкорентабельные совхозы и колхозы. Даже когда они работали «в ноль» или с убытками - государство помогало им как-то перебиваться и сохранять производство. Чтобы мужик утром вставал, шёл на работу, что-то зарабатывал и кормил семью. И чтобы в голове у него сохранялась более или менее цельная картина мира.
Примерно так, как потом выяснилось, поступают правительства и в других, в самых передовых и трижды рыночных странах: платят свои крестьянам дотации, субсидии, выстраивают тонкие экономические и политические схемы, расчищающие дорогу для экспорта отечественной продукции. Потому что на самом деле это рыночная экономика существует для людей, но никак не люди для рыночной экономики.
А в это время дорогим россиянам, оставшимся без работы, такие кульбиты приходилось выделывать, такие сальто крутить, чтобы не подохнуть с голоду!
И вот вам промежуточный результат. Мы покупаем еду у белорусов. Наши скромные соседи сохранили в своём агросекторе и кадровый, и производственный потенциал. У них на сегодня и в животноводстве, и в растениеводстве, и в перерабатывающей промышленности освоены самые современные технологии, не уступающие западноевропейским. Все поля распаханы и засеяны, урожаи и привесы против российских выше в два-три раза. Постепенно подтянулась и рентабельность. А у нас по-прежнему только крутой рыночник Дворкович с большими и светлыми планами.
Ситуацию комментирует Олег Дубов, глава Оленинского района Тверской области:
- Я часто бываю в Белоруссии, наш район побратим Шкловского района Могилёвской области. Что касается развития сельского хозяйства, то Белоруссия находится впереди нас лет на пятьдесят. Там совершенно иначе строилась государственная политика, у них действительно не было того, что в нашем понимании называется «90-е годы». В Белоруссии государство строило и строит централизованно, по госпрограмме, типовые животноводческие комплексы с самым современным оснащением. Государство построило агрогородки, современные сельские населенные пункты с комфортабельным жильем, где есть вся социальная инфраструктура: дома культуры, школы, спортивные сооружения и детские сады.
Эта системная работа, которая ведется уже 20 лет, конечно же, и людей удержала на селе. У нас же проблема в том, что земли много, а работать некому. Государство, допустим, завтра вложит деньги в технику, вложит деньги в животноводческие фермы, упорядочит земельные отношения – в принципе, реально все это сделать. Вопрос в том, кто пойдет работать. Людей уже «выдворили» из села. В Белоруссии этого не происходит. Я рад за наших белорусских друзей, что они именно в сфере сельского хозяйства не увлеклись рыночными экспериментами, а все это время выстраивали жизнь села своего по уму. Устраивали жизнь села так, чтобы оно все это время производило продукцию при поддержке государства. Там нет такого диктата переработчиков, как у нас, там нет диктата торговых сетей. Все это привело к тому, что, начав в 90-е с одних с нами стартовых условий, Белоруссия находится сегодня на совершенно другом уровне развития.
«СП»: - Олег Игоревич, но с «проклятых 90-х» уже прошло 14 лет. Давно можно было в России выучить все уроки и поправить положение в сельском хозяйстве. Почему этого не происходит?
- Я говорю сейчас, конечно, о проблемах российского Нечерноземья. Потому что на юге страны ситуация другая, менее драматическая.
«СП»: - Там довольно успешно работают крупные холдинги.
- Да. Даже нацпроект по развитию АПК всем известный был ориентирован на крупных инвесторов и заключался только в одном: стало легче брать кредиты. Вот и весь наш проект АПК. То есть для традиционных колхозов-совхозов, которые всю жизнь существовали, он не дал ничего.
«СП»: - У нас по-прежнему преобладает тупой рыночный подход, согласно которому сельское хозяйство существует только для получения прибыли?
- Именно так. Если воспринимать сельское хозяйство только как бизнес, естественно, оно будет и дальше разваливаться.
И какая ещё возникает тема, особенно в регионах, прилегающих к Москве - в Рязанской, Калужской, Тверской областях. Там очень низкая зарплата в сельском хозяйстве. 90% работников сельхозпредприятий получают один МРОТ. Пять тысяч рублей с копейками. Что делать этим людям? Они едут в Москву работать. На моей памяти закрылось множество сельхозпредприятий, которые не были убыточными. Просто там некому стало работать. Пожилые доярки ушли на пенсию, притока молодых нет. А понятно, что 80% выручки – это молоко.
«СП»: - При этом разница в зарплатах между Минском, и, например, тем же Шкловским районом Могилёвской области составляет 40-60%, пускай даже 100%. А между Москвой и Оленинским районом Тверской области разница 300-500%. В сфере образования, как я недавно писал, даже больше. Всё это и создаёт ту страшную аэродинамическую тягу, которая выдувает из российской глубинки всё, что шевелится.
- И эта проблема еще больше усилилась после «майских указов» Путина, когда прекратились финансирование по единой тарифной сетке, и зарплаты даже у бюджетников стали резко отличаться по территориям, чего раньше не было
Виктор Шацких
Читайте далее: http://svpressa.ru/society/article/95556/
Комментариев нет:
Отправить комментарий