Вопрос: Что меняет для реальной экономики решение Совета директоров ЦБ?
Ответ: Ничего.
Судите сами, рентабельность обрабатывающей промышленности в среднем составляет около 8%. За исключением небольшого числа сырьевых отраслей, работающих на экспорт, рентабельность которых резко повысилась после девальвации рубля, предприятиям реального сектора экономики кредит по такой ставке не нужен. Если, конечно, они не могут «отбить» эту ставку соответствующим повышением цены. Это если говорить о кредитовании оборотного капитала. А про кредитование инвестиций говорить при таких ставках просто не приходится. Поэтому такое снижение % никакой существенной роли для оживления деловой активности не играет. Финансово-банковский сектор по-прежнему остается отрезанным от реального. Брать кредиты по таким ставкам – себе дороже, если, повторюсь, нет возможности повысить цены, переложив % на потребителя.
Вопрос: Но ведь ЦБ заявляет о том, что проводит политику таргетировании инфляции....
Ответ: Вот так он ее и таргетирует. Подняли ставку до 17%, а розничные цены на базовые продовольственные товары взлетели на 20%. Заявили цель в снижении инфляции до 5%, затем – до 4%, а получили – ее повышение до 11%. Очевидно, что политика ЦБ приводит к прямо противоположным результатам по сравнению с заявляемыми целями. И это продолжается уже второе десятилетие...
Вопрос: Но Набиуллина, поясняя это решение, заявила о достижении целей макроэкономической стабилизации, ради которых в декабре ЦБ повысил ставку до 17%?
Ответ: Я привык доверять фактам, а не заклинаниям. Как Вы помните, на следующий день после этого решения, курс рубля рухнул. Норма прибыли спекулянтов превысила 1000%. Если цель заключалась в обогащении спекулянтов, то Вы правы. Этим решением ЦБ разорвал связь между реальным сектором и финансовым, остановил кредитование реального сектора, вследствие чего вся ликвидность устремилась на валютный рынок, на котором после отпущения рубля в свободное падение норма прибыли не опускалась ниже 40%.
Вопрос: Вы считаете решение о переходе к плавающему курсу ошибочным?
Ответ: В условиях, когда половина потребительских товаров – импортные, думать о том, что переход к плавающему курсу рубля будет способствовать снижению инфляции – это безумие. Что и было убедительно доказано экспериментально в прошлом году.
Вопрос: Но почему же тогда со стороны руководства денежных властей все время раздаются мантры о том, что это решение было безальтернативным?
Ответ: Потому что это мантры, основанные на вере, вопреки как научным представлениям, так и очевидным фактам. Я специально изучил все утверждения представителей ЦБ относительно необходимости перехода на плавающий курс рубля. Ничего, кроме заклинаний. Никаких не то что научных доказательств, даже рассуждений на уровне здравого смысла. Только общие фразы...
Вопрос: Типа высказывания председателя ЦБ о том, что «плавающий курс абсорбирует внешние шоки»?
Ответ: Она лишь повторила фразу, смысл которой едва ли будет понятен химику или физиологу, из терминологии которых позаимствован этот термин. Абсорбирование означает связывание одного вещества другим, позволяющее, скажем очистить организм от токсинов. Если эта фраза имеет какой-то смысл, то прямо противоположный тому, что имеет в виду ЦБ. Если плавающий курс абсорбирует внешние шоки, с точки зрения их представления о таргетировании инфляции, это должно означать нейтрализацию влияния, скажем, колебаний цен на нефть или тех же санкций на динамику потребительских цен. На самом деле, как Вы видите, все произошло прямо наоборот – переход к плавающему курсу многократно усилил внешние шоки – ни в одной из нефтедобывающих стран девальвация национальной валюты после падения цен на нефть не превысила 15%.
Вопрос: Почему?
Ответ: Потому что реальная экономика отличается от линейных моделей из учебных пособий для студентов начальных курсов. Когда ЦБ утверждает, что снижение ключевой ставки с 17 до 15 повлечет оживление деловой активности при сохранении макроэкономической стабильности – это проявление такой линейной картины мира из простых оптимизационных моделей, неадекватных реальности. На самом деле неверно и то, и другое. Процент остается слишком высоким для реального сектора. А макроэкономической стабильности не предвидится – повышенный процент заложен в цены, которые будут расти пропорционально падению курса рубля. Утверждение о том, что для таргетирования инфляции необходимо отпустить рубль в свободное плавание – ложно. Можно математически доказать обратное – в условиях высокой открытости экономики и ее сырьевой специализации отказ от контроля за курсом рубля автоматически делает невозможным таргетирование инфляции. Любой внешний шок отбрасывает экономику от инфляционной цели. Экономика – это сложная система, обладающая большим количеством нелинейных обратных связей. Любой выпускник по специальности «экономическая кибернетика» знает, что для эффективного управления любой системой ее разнообразие должно быть не выше, чем избирательная способность управляющей системы. В нашем случае это означает, что для управления денежной системой ЦБ должен применять не меньшее количество инструментов управления, чем число независимых параметров ее функционирования. К их числу относится регулирование курса валюты, контроль за трансграничным движением капитала, контроль за количеством денег и скоростью их обращения, контроль за ценообразованием в монополизированных отраслях и, разумеется регулирование процентных ставок. Причем последнее должно быть множественным, исходя из количества значимых для развития экономической системы контуров денежного обращения. Посредством нужного сочетания этих инструментов регулирования достигается желаемой состояние параметров функционирования экономики, включая сочетание низкой инфляции высоких темпов экономического роста. А когда денежные власти сводят все разнообразие инструментов управления денежным обращением к регулированию ставки рефинансирования на узком сегменте рынка краткосрочных операций РЕПО, ничего хорошего получиться не может. Это все равно что управлять автомобилем при помощи педали газа – без руля и тормозов. В лучшем случае на холостом ходу он будет стоять на месте. Наш случай гораздо хуже – грубая примитивизация системы управления денежным обращением уже привела к срыву экономики в свободное падение.
Вопрос: Вы считаете экономический кризис рукотворным?
Ответ: Объективно наша экономика работает вполсилы. Загрузка производственных мощностей составляет в среднем около 70%, в большинстве отраслей обрабатывающей промышленности – не более половины. Предприятия промышленности могут увеличить выпуск на 20% без увеличения персонала. Нет ограничений по природным ресурсам, более половины которых уходит на экспорт. По объективным ограничениям мы могли бы производить сегодня товаров на 20% больше, чем сейчас. Темп прироста ВВП должен был быть в прошлом и в этом году на уровне 6-8%, именно в настоящий период планировалось проведение новой индустриализации, переход на инновационный путь развития, кардинальное повышение инвестиционной активности в целях модернизации экономики.
Вопрос: И все рухнуло из-за некомпетентных действий денежных властей?
Ответ: А Вы думаете из-за экономических санкций? Я убежден, что главной их целью было спровоцировать денежные власти на принятие самоубийственных для экономического роста решений. Если в систему управления закладываются запреты на использование большей части инструментов денежной политики, то водителю, на которого нападает гангстер, остается в панике жать на газ, направляя всю энергию машины на выхлоп. Шуму много, а движения нет. Гангстеру нужно только подождать, когда кончится топливо, чтобы не пачкаться и прибрать все в белых перчатках.
Вопрос: И объявленная в этот же день антикризисная программа правительства ситуацию не изменит?
Ответ: А как можно бороться с кризисом, не затрагивая его причин? Да и цели этой программы весьма скромные – лишь торможение спада, хотя нужно ставить задачи обеспечения роста производства, инвестиций и инноваций. Я не вижу оснований отказываться от целей экономической политики, поставленных Президентом России в указах от 7 мая 2012 года.
Комментариев нет:
Отправить комментарий